Русская Православная Церковь с конца 10-го века использовалась власть предержащими в качестве государствообразующего предприятия, каковым и является, с социально-политической точки зрения,  объединение последователей той или иной религии, общество, объединенное и управляемое единством вероучения.

На базе разрозненных славянских племен посредством декларативно-проповеднической и полицейско-карательной политики новгородский князь (с 970 года) Владимир Святославич, захвативший в 978 году киевский престол, решил прибегнуть к объединяющей силе слова (единой идеи). Начав с реформации языческого культа, новый князь киевский в начале своей политической карьеры пытался следовать скандинавскому опыту и ввел человеческие жертвоприношения, но, вероятно, предварительные результаты оказались прямо противоположными, поскольку миролюбивая славянская душа подвластных ему народов не восприняла «прогрессивные» устремления князя и, в итоге, Владимир был вынужден принять Христианство. Какими бы ни были детали и обстоятельства этого решения, с официальным принятием Христианской веры, «царь» Владимир объявил о создании на подвластных ему территориях единого христианского общества, объединенного единством вероучения. Поскольку в качестве альтернативы декларативно-проповедническому способу подчинения центральной власти существовал лишь путь насильственный, то подавляющее большинство разношерстных славянских племен, веками страдавших от карательных экспедиций и перекрестных поборов со стороны соперничавших между собой князей, с радостью приняли мирный путь своего огосударствления. Задача христианского объединения облегчалась еще и тем, что мораль христианского вероучения не отрицала в корне традиционный уклад жизни славян, а самое главное, не разрушала все внешние языческие обычаи, праздники и традиции, но принимала на себя миссию освящения их высшим объединяющим духовным началом, основанным на всеобщей любви, прощении. Кроме того, центром нового учения являлся невинно убиенный, невинно пострадавший – образ, до боли близкий древним славянам-язычникам.

На протяжении всех последующих веков государствообразующая роль Русской Православной Церкви только возрастала. В моменты, когда это происходило в ущерб моральной идее и нравственной составляющей церковного вероучения, цементирующая роль церкви ослабевала, уступая место циничным взглядам, модным в данное время, и древним оккультным представлениям языческого толка. В конце концов, а точнее к концу 19-го и началу 20-го веков, утилитарная роль церкви была поднята на такую высоту, что морально-нравственный центр тяжести российского общества сместился в сторону общественных кругов, явно или скрыто отрицающих и отвергающих не только церковь, но и религию вообще. В результате, то, что привело к созданию великой Российской Империи, было отвергнуто и выброшено за борт. Ничего равнозначного по силе и возможностям не было предложено. Научное мировоззрение оказалось приятной приманкой, вера в науку заменила веру в добро! В то время, пока приманка переваривалась, христианское вероучение теряло свою внутреннюю значимость. Внутренний отказ от Христианства происходил постепенно, но с нарастающей силой и все более ужасающими последствиями. Отвержение началось идеологически и теоретически, а затем практически, в форме неизбежного в данном случае предательства не только собственно религиозного, но государственного, как со стороны правящих классов, так и со стороны негодующих масс. Отвергнув, сначала в своем сердце, а затем и своими делами, Христианское вероучение, которое князь Владимир Святославич принял в качестве государствообразующего элемента, государственные деятели России конца 19-го века начала 20-го века отвергли тем самым само государство, в котором жили. Этим не преминули воспользоваться внешние враги России, жадные до чужих богатств и готовые рассматривать Российские просторы как очередной объект своих колониальных устремлений.

Российская Империя перестала существовать только после того, как перестала существовать единая Русская Православная Церковь. Сохранялись верующие люди, остались разрозненные христианские общины, но Церковь, которая объединяла и держала собою Русь, перестала существовать задолго до сталинских репрессий 1930-х годов.

Сегодня мы собрали головешки былого пожарища и пытаемся понять, как все это восстановить, как отстроить заново. Старого дерева мало, использовать его для строительства нового дома можно лишь в ограниченном виде. А где взять новой древесины? Да и каков должен быть этот новый строительный материал? Мудро ли строить на старом пепелище новый дом из дерева или лучше использовать камень? Камень всегда приходил на смену деревянным постройкам. В духовном плане, не настало ли время использовать камень для домостроительства?

Сегодня утилитарный подход к Церкви как государствообразуещему предприятию усилился. На постсоветском пространстве мы не являемся язычниками в прямом понимании этого слова. В большинстве случаев авторитет научного мнения перевесит суеверные представления, основанные на предрассудках. Тем не менее, вопрос о том, каким образом организовать внутреннюю сознательную жизнь человека так, чтобы это благоприятно отразилось на организации жизни всего общества, остается без ответа. Иначе, мы бы знали, как применить имеющийся у нас исторический багаж духовного и культурного опыта для построения эффективного общественного устройства, отвечающего всей полноте потребностей человека.