Свобода и "Эль Шаддай"!

«Аврам был девяноста девяти лет, и Господь явился Авраму и сказал ему: Я Бог Всемогущий; ходи предо Мною и будь непорочен» (Быт. 17:1)

В синодальном переводе Библии слово «Эль Шаддай»  (אל שׁדי) переводиться как «Всемогущий». Такой перевод на русский язык имени Бога дает ложные основания полагать, что Бог, как субъект, который "все может", обладает "свободой". Философская категория свободы, при этом, ошибочно применяется к понятию божественного и свобода начинает рассматриваться как некая сущностная характеристика Бога. Оправдано ли применение категории свободы к Богу? 

Свобода – это универсалия культуры субъектного ряда, фиксирующая возможность деятельности и поведения в условиях отсутствия внешнего целеполагания.  Понятие свободы применимо исключительно к субъекту, который осуществляет свою деятельность в пределах определенной системы координат, составляющей по отношению к этому субъекту внешнюю культурную среду, которая, является потенциальным источником внешних ограничений (делай то, не делай то). Главным условием применимости категории свободы является наличие этих двух элементов системы: действующего субъекта и окружающей его внешней среды. 

Бог, в отличие от Человека, не находится в пределах какой либо внешней среды, определяющей Его поведение. Свободен или не свободен Бог с философской точки зрения можно было бы определить только при наличии внешней по отношению к Богу области, культурной среды как необходимого второго элемента системы, в рамках которой мы могли бы определить, существует целеполагание Богу или нет. Если бы такая среда вокруг Бога существовала, то Он не был бы Богом, а был бы частью системы. Поскольку же Бог Един, то есть существует в отсутствие внешних систем, как Единосущий, включая все в себя, то понятие свободы к нему не применимо. 

Свободны мы или нет, мы определяем по влиянию внешней среды. Если бы вокруг нас была пустота, точнее, вообще ничего, кроме нас, не было, мы не были бы свободны в смысле отсутствия влияния со стороны внешнего мира. Потому что внешнего мира бы не существовало и не существовало бы для нас тогда самого понятия свободы или рабства. Априорное отсутствие ограничений делает понятие о свободе бессмысленным.  Мы бы находились в совершенно другом состоянии, совершенно непонятном для тех, кто пытается вырваться из рабства. 

К сожалению, философия, в отличие от Слова Божия, не очень помогает нам приблизиться к познанию нашего Бога. Бог Авраама, между тем, вообще остается для нас загадкой, как остается для нас загадкой большая часть Библейской истории. Возможно, главная причина - в трудности перевода.

Существует два основных варианта словопроизводства имени Бога, обозначенного словосочетанием «Эль Шаддай»: (אל שׁד). От корня «דש» (shad) - означает «грудь», как в слове «кормящая мать»; 2. От корня «שדד» (shadat) - «грабить, разорять, разрушать». Первый вариант («питающий, дающий материальные блага и поддерживающий жизнь, делающий плодовитым») подтверждается контекстом в кн. Бытие: 17:1; 28:3; 35:11; 43:14; 48:3; 49:25. Второй («применяющий разрушительную силу, опустошающий, разоряющий») – в книге Иова.

Следует отметить, что написание слова («שׁדי») (shaddai) полностью совпадает с написанием слова, означающего «демонический», от него происходит «שדים» (shedu) «демоны, бесы». По мнению некоторых специалистов, эти однокоренные слова этимологически восходят к имени египетского бога Сета или Сетха – бога хаоса, смерти, беспорядка, пустыни и всякого зла. 

Именно ему поклонялись аморреи-сутии, кочевавшие в Междуречье и Палестине. По своему происхождению Авраам был семитом аморреем (Быт. 14:13) и соответственно тоже поклонялся этому древнему божеству, олицетворявшего разрушительную силу.

В Месопотамии наименование «аморреи-сутии» (этноним "амуру", означает "запад" или "люди с запада") применяли по отношению к западно-семитским племенам пастухов-кочевников. Слово «сути» (или по-аморрейски "шутии") означает «потомки некоего Шуту» (Суту). Имя Шуту (Суту) – это амморейский «дубликат» имени Сиф (Шет) (Быт. 4:25, 5:3), которое по-аккадски должно читаться как Суту. Авраам ведет свою генеалогию от Сима (Шема). Слово "шем" означает просто имя, что, возможно, свидетельствует о табуировании настоящего имени. Не исключено, что Сим - это просто видоизмененное имя Сифа (Шета).

Таким образом, Бог «Эль Шадай», которому поклонялись Авраам, его современники и его потомки  в те времена, когда Бог еще не открылся Моисею как «Яхве» («сущий»), в их восприятии представлял собой, с одной стороны, источник исключительно земного процветания, «питающий, дающий материальные блага и поддерживающий жизнь, делающий плодовитым», а с другой стороны - источник насилия, «опустошающий, разоряющий», применяющий разрушительную силу, в том числе как средство передачи в руки своих «детей» вышеупомянутых материальных благ.

Примечательно, что Иисус Христос, обращаясь к фарисеям (Иоан. 8:41, 44), вероятно, обыгрывал близкие по звучанию и почти одинаковые по написанию слова, одно из которых традиционно обозначало божество, которому покланялись древние кочевники-разбойники, потомки Авраама, "Эль Шаддай"  (אל שׁדי), и в котором перекликались значения «дающий пропитание» и «применяющий силу», а второе переводилось как "Сатана".
 

Библейское имя Бога «Эль Шадай» означает не столько «всемогущий», сколько «всеблагой». Этимология слова «Шаддай», как производное от однокоренных слов «Шад» и «Шаддад», указывает на то, что Авраам вкладывал иной смысл в словосочетание «Эль Шаддай», нежели тот, который дается в синодальном переводе Библии.

Бог Авраама («Эль Шаддай») – это Бог, который дает все материальные блага, необходимые для процветания, включая средства их производства: землю и рабов, с одной стороны, а с другой – силу, необходимую для борьбы с врагами, и плодовитость.

Конечно, мы можем утверждать, что конечным источником благ для Авраама был тот же самый Всевышний Бог, которому мы поклоняемся сегодня. Но для Авраама важна была именно та характеристика Бога, согласно которой Бог – это Эль Шаддай, то есть, прежде всего, «Господин податель всех благ и силы». В этом смысле, нет основания для того, чтобы утверждать, что Бог открылся Аврааму как «всемогущий». Во всяком случае, здесь нет этого значения. Следовательно, нет основания для того, чтобы утверждать, что философская категория свободы, как логическое производное понятия всемогущества, может быть выведена из имени Эль Шаддай. 

Таким образом, не только с философской, но и с библейской точки зрения, категория свободы не является одной из характеристик Бога.

Личность Человека и Божий Образ

Бог издревле открывает себя Человеку в различных категориях. Бог – Един, Всемогущ, Всеведущ, Всеблаг, Всемилостив! Бог обладает всей силой, способен делать все, что только человек может себе вообразить и даже то, чего человек не может себе представить. Эти категории также говорят о характере взаимоотношений Бога с Человеком в том смысле, что Человек может положиться на Бога способного решать экзистенциальные проблемы Человека.

Принято приписывать Всевышнему категорию свободы. Категория всемогущества, кажется, логически должна означать неограниченную свободу действий, но на самом деле она означает именно неограниченную силу Бога. Свобода не является одним из имен Бога.

Мы привыкли думать о желанной, но недоступной для человека в его земной жизни, неограниченной возможности исполнения нашей воли как о «Свободе». Понятие о свободе или несвободе мы увязываем с исполнением или неисполнением наших прихотей. Но это понятие применимо только к поврежденной природе человеческой постоянно изменяющейся личности, которая в условиях постоянно изменяющегося материального мира никогда не может найти полного удовлетворения своим похотям и желаниям. В результате, «абсолютную свободу» мы приписываем, естественно, тому началу, которое находится за пределами ограничивающей нас материальной природы. Но Бог, в отличие от Человека, не изменяется и, находясь выше природной ограниченности и связанной с ней идеи свободы как необходимости преодоления этой ограниченности, находится выше категории свободы.

С точки зрения сущностной характеристики Бога, Яхве и не Свободен и не Несвободен. Мы используем это понятие, пытаясь понять Бога, но оно применимо лишь к различным формам существования материи, где все относительно. Наиболее важная философская категория, которая может быть оправданно применена по отношению к Богу – это категория единства. Бог – един!! 

Бог открывает себя нам через характер наблюдаемых Человеком взаимоотношений между множеством природных явлений. Гармония и единство Природы свидетельствуют о величии Бога и Единстве как сущностной характеристике Творца. Бог также открывается нам в личности Иисуса Христа, который неоднократно обращает внимание учеников на свое единство с Небесным Отцом. Единство Отца, Сына и Святого Духа открываются Человеку в личности Спасителя. Через единство во Христе верующие обретают единство с Отцом Небесным, таким образом, завершая портрет, образ Божий, Единства, когда Бог – Всё во всём!

Личность Человека как отражение образа Божия включает в себя две сущностные категории, характеризующие Бога: Всемогущество («по образу Нашему по подобию Нашему»); Единство («по образу Своему, по образу Божию»). Свобода, как способность делать все, что ни заблагорассудиться, не является образом Божием. Бог находиться выше категорий «свобода-рабство», понятие свободы не является характеристикой божественной сущности, и поэтому среди имен Бога нет «Свободный»!

Бог, создавая Человека по подобию Своей божественной сущности, с одной стороны, создает Человека властелином над всеми живыми существами на земле («по образу Нашему по подобию Нашему» отражает силу и могущество большего (Бог Сил, или Бог Воинств) перед меньшим, которые показаны в форме численного превосходства, а также в форме обращения (поскольку творением занимается "Элохим", а это - множественное число слова «Элоа») к лицу более высокого статуса). Кроме этого, Бог создает Человека еще и как единство союза мужчины и женщины («по образу Своему, по образу Божию» отражает Единство как сущностную характеристику божественного). Единство мужчины и женщины («единая плоть»), составляет сущностную характеристику личности Человека как образа Единого Бога. Всемогущество Человека, созданного «по образу Нашему по подобию Нашему», также составляет сущностную характеристику личности Человека как образа Всемогущего, Всесильного Бога.

Таким образом, личность Человека как отражение образа Божия включает в себя две сущностные категории, характеризующие Бога:

1.            Всемогущество;

2.            Единство.

Образ Божий проявляется в личности Человека при равной силе проявления этих двух особенностей. При этом следует отметить, что совокупной печатью образа Бога в Человеке является тот более высокий космологический статус человека, в котором он оказывается, когда находится в состоянии единства, что позволяет ему исполнять Волю Бога в отношении всего остального сотворенного Богом мира, в том числе преодолевая ограниченность поврежденной страстной человеческой природы. Свобода, как способность делать все, что ни заблагорассудиться, не является образом Божием, потому что понятие свободы не является характеристикой сущности божественного.

Иными словами, Человек поставлен в зависимость от определенных универсальных экзистенциальных законов, подчинение которым делает Человека единым с Богом и тогда могущество Бога находит свое законное неискаженное продолжение в деятельности человека, исполняющего Волю Бога. В результате грехопадения человека эти две сущностные характеристики, вложенные в Человека при его сотворении и наглядно проявляющиеся в стремлении человечества в его повседневной жизнедеятельности к единству и власти, оказались разорваны между собой.

Наше традиционное, основанное на понимании нами наших чувств, эмоций и внутренних ощущений, понятие «свободы воли», как и восприятие прочих явлений человеческой психики, слишком субъективны и не являются гарантом адекватного отображения реалий внутреннего, «духовного» мира человека.  Обусловленность поведения человека закономерной и необходимой зависимостью психических явлений от бесчисленного количества порождающих их факторов также подтверждается нейробиологией, (neuroscience). Ни с Библейской точки зрения, ни с точки зрения последних данных нейробиологии и психологии,  «свобода воли» не является объективной, присущей человеку, характерной особенностью.

Поэтому сейчас все сложнее говорить о том, насколько справедливо наше традиционное представление о том, как человек принимает решения, как формируются его вкусы, пристрастия, наклонности, интересы и желания. Вполне может оказаться, что процесс выбора – это гораздо более сложное явление, 90% которого протекает в подсознании человека так, что восприятие ощущения свободного принятия решения на поверку оказывается лишь иллюзией, которой мы наслаждаемся уже после того, как решение принято на подсознательном уровне. Изучение человеческого мозга, являясь междисциплинарной наукой, подтверждает это положение практическими опытами.

Таким образом, не только с Библейской точки зрения свобода воли не является присущей Человеку характерной особенностью, но то же подтверждается и исследованиями в области неробиологии и психологии. Это говорит о том, что богословская мысль подходит к тому моменту, когда традиционное восприятие человеческой личности и духовной жизни человека, не учитывающее весь тот объем информации и знаний о человеческой природе, полученных за последние двести лет, потеряет окончательно связь с реальной жизнью современного человеческого общества и не будет в состоянии сформулировать и обосновать морально-нравственные принципы человеческого общения. Это и сейчас уже дается с трудом. Но может наступить момент, когда богословие и религия как мировоззренческие генераторы и катализаторы морального и нравственного импульса в обществе окажутся не у дел. Церковь исторически пользуется особым статусом в обществе, защищенная государством от внешних угроз, как старое дерево в теплице. Церковь нужна государству. Но, если дерево не будет приносить плодов, будет ли смысл сохранять для него теплицу? Как известно, богословие предполагает синтез научных знаний и Вести Христовой. «Наддисциплинарный» характер богословия позволяет делать выводы, касающиеся морально-нравственной, этической стороны жизни человека, а также определять ориентиры духовной жизни общества, в том числе, в вопросах веры.

Вера, направленная на ложный объект, делает верующего уязвимым для соблазнов, когда «непоколебимая» сущность объекта его веры на поверку оказывается частью «колеблемого» тварного мира. Где проходит граница мира «пространство-время», определяющая пределы этой или любой иной формы существования материи? Где граница «сотворенного»? Где начинается «непоколебимое»? Богословие призвано неустанно работать, опираясь на «твердыню» веры и очищая ее от «песка» «колеблемого».

Пренебрежение Откровением в лице Иисуса Христа ведет к самоубийственному материализму в форме экстремистской тоталитарной диктатуры атеистического толка. Пренебрежение Откровением в лике Природы и личности Человека ведет к догматической деградации, религиозной профанации и папизму. Именно поэтому важно соединение, синтез этих двух направлений познавательной и творческой деятельности человека.

Наше восприятие того, что есть «добро», а что - «зло», ситуативно и поверхностно, оно не может само по себе являться надежным ориентиром в повседневной деятельности, если не подкреплено универсальной системой морально-нравственных и этических ценностей. В своей совокупности, в условиях общественной жизни человека, эти ценности смогли бы формировать личность человека в соответствии с требованиями установленного Богом универсального закона бытия. Иисус Христос сформулировал этот закон очень просто и понятно. Но в условиях поврежденности человеческой психики, эти законы не воспринимаются в качестве императива, несмотря на то, что очевидность их морального авторитета никто не оспаривает.

Формула «Бог есть Любовь» хорошо известна. К сожалению, само понятие Любви не менее сложно, чем понятие Бога. Казалось бы, все знают, что такое Любовь, но попытайтесь дать этому понятию стройное универсальное определение и сразу станет ясно, что дальше слов «чувство» и «эмоциональное переживание» дело не идет, хотя существуют и более емкие описания. Иисус Христос дает понятию Любви краткое, но деятельное определение: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Иоан. 15:13).

Любовь занимает особое место в проповеди Иисуса Христа. Поскольку Христос основной акцент делает на внутреннем содержании религиозной жизни человека, Любовь как наиболее интимное и глубокое чувство, устремленность на другую личность, становится непременным условием взаимоотношений Человека с Богом и с Его Творением. 

Если нам нужны универсальные заповеди, универсальные правила бытия Человека, то Иисус Христос формулирует их с законодательной простотой и широтой:

1.            «Слушай, Израиль! Господь Бог наш есть Господь единый; Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею»;

2.            «Возлюби ближнего твоего, как самого себя».

Иных, больших, чем эти, заповедей нет! В дополнение к ним Иисус дает еще универсальное правило общежития: «Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки». (Мат. 7:12)

Понятия Единства и Любви являются фундаментальными в проповеди Христа. Единство возможно только в атмосфере любви, которая таким образом объединяет любящих в теле Христовом, а поскольку Иисус Христос и Отец наш Небесный Едины, то Любовь делает Человека единым с Богом. Таким образом, Бог Отец, Бог Сын и Дух Святой вместе с объединенными в Любви людьми становятся «Всё во всём».

Любовь в данном случае получает свое наиболее универсальное и точное определение. Любовь – это чувственное восприятие Человеком состояния единения, Единства. В сущности, Любовь – это и есть Единство, Царство Бога, воспринимаемое, ощущаемое и переживаемое человеческим существом в этом мире в той степени, в которой происходит единение человеческой личности. 

Личность Человека представляет собой совокупность характерных человеческих свойств и черт, формирующихся в процессе развития взаимоотношений между отдельными индивидуумами. Начиная с самой элементарной социальной общности, которой является семья как единство мужа и жены, личность Человека растет и развивается по мере возрастания масштабов единения, выражающегося в размерах социальной группы и характере и свойствах взаимоотношений в рамках данного общественного объединения. Отдельный индивид, рассматриваемый вне контекста его социальных связей, не является личностью.

Поврежденная природа Человека превратила его в оторванное от высшего, божественного,  единства человеческое существо, сознание которого – это сгусток иллюзий и фантомов, порожденных деятельностью его органов нервной системы. Именно благодаря особенностям этой нервной системы развитие индивидуальных характеристик человеческого существа получило толчок в направлении дальнейшей социализации и обобществления жизнедеятельности Человека, что привело в конечном итоге к формированию того, что мы сейчас воспринимаем как личность Человека с его богатым внутренним миром, полным неясных ощущений, чувств, переживаний и мыслей. В личности Иисуса Христа личность Человека получила ориентиры, по которым в дальнейшем предстоит развиваться отношениям в человеческом обществе, и в этом – путь к его Спасению.

 

Проверка качества веры

«Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом». (Heb 11:1)

«Смотрите, не отвратитесь и вы от говорящего. Если те, не послушав глаголавшего на земле, не избегли [наказания], то тем более [не] [избежим] мы, если отвратимся от [Глаголющего] с небес, Которого глас тогда поколебал землю, и Который ныне дал такое обещание: еще раз поколеблю не только землю, но и небо. Слова: `еще раз' означают изменение колеблемого, как сотворенного, чтобы пребыло непоколебимое. Итак мы, приемля царство непоколебимое, будем хранить благодать, которою будем служить благоугодно Богу, с благоговением и страхом, потому что Бог наш есть огнь поядающий». (Евр. 12:25 – 28)

Проверка качества веры

Вера – это осуществление ожидаемого. Уверенность в невидимом. Вера эта направлена на объект, который находиться за пределами мироздания, то есть за пределами не только «видимого» мира, но вообще за пределами всего «сотворенного». При этом «небо», или «небеса», являясь «невидимым», то есть частью «невидимого» для нас сейчас, также представляют собою часть «сотворенного», поскольку могут быть «колеблемы» и «изменяемы».

Вера многих людей направлена на «небеса» как на «место» пребывания Бога, потому что знания верующих о Боге и о многих вопросах, касающихся различных аспектов духовного, смешаны, противоречивы, запутаны и, зачастую, не просто, неполные, а ошибочные. Хотя знания сами по себе мало необходимы, если есть вера, но в эпоху информационного противостояния двух миров – мира злых и мира добрых дел -  иная информация может подорвать веру, если вера направлена не в ту сторону, полагает себе границей или объектом тварь, вместо Творца, и не подкрепляется постоянным обращением к Откровению. 

Откровение, как известно, дано нам в двух ипостасях: одна – это Природа, то есть Творение, в котором образ Божий запечатлен, как в личности Человека, так и в лике Природы; вторая – это личность Иисуса Христа, явившего нам образ Божий через посредство своих слов и дел. Должное, соответствующее особенностям и условиям современной жизни человеческого общества, обращение к обеим этим сторонам Откровения позволит отделить тварь от Творца и направить веру детей Божиих на Творца, отвернув ее от того, что Бог создал нам в услужение.

Поскольку «небеса» являются «сотворенным» и могут быть изменены, так же, как Бог менял землю во времена Ветхого Завета, то, следовательно, «небо» может и будет измерено и изменяемо как часть окружающего нас «сотворенного», то есть Природы. Иными словами, душа, ангелы, силы небесные, покорятся Человеку так же, как покорилась видимая часть Природы и открыла человечеству те законы природные, которые изучаются естественными науками, в том числе, физикой, биологией и психологией. Поскольку «небеса» являются частью «колеблемого, как сотворенного» и не являются тем, что мы называем «царство непоколебимое», которое единственно «пребудет» вечно и где пребывает вечно неизменяемый Бог, следовательно, душа и «небеса», куда она отправляется сразу по физической смерти тела, являются, будучи частью «сотворенного», не выше естественного мира, а частью естественного и подлежат изучению, наблюдению, измерению и познанию, наравне со всей остальной Природой.

Точно так же, как в свое время Коперник, Бруно, Галилей, Декарт и другие ученые и мыслители открывали для себя новые аспекты видимого, раздвигая границы познания сотворенного и освобождая его от воображаемого сверхъестественного присутствия и прямого участия Божественного, так и мы сегодня расширяем сферу познанного, все глубже проникая в те пределы видимого и невидимого, где, казалось бы, «колеблемое» начинает соприкасаться с «непоколебимым» и физики бегут к священным писаниям искать ответы на возникающие вопросы.

Все чаще прихожане обращаются с вопросами о свободе воли и Божественной предопределенности, предвосхищая тем самым давно назревшую потребность богословия выработать отвечающее нынешним условиям общественной жизни учение, которое поставило бы точку в отношении детерминизма-индетерминизма. Богословие предполагает синтез всех наук, направленный на применение знаний о Природе и Человеке для живого понимания Откровения в Иисусе Христе. Недостатка в этих знаниях нет.

Например, учение об объективной, закономерной взаимосвязи и причинной обусловленности всех явлений и процессов, в том числе процессов психической деятельности человека, подтверждается результатами современных исследований в нейробиологии, или «нейронауке» (neuroscience). Изучение человеческого мозга является междисциплинарной наукой и включает в себя много уровней изучения, от молекулярного до клеточного уровня (отдельные нейроны), от уровня относительно небольших объединений нейронов, до больших систем, таких как кора головного мозга или мозжечок, и на самом высоком уровне - нервную систему в целом.

У сегодняшней нейробиологии нет законченной теории нервной системы, которая, подобно теории Декарта о «проводящих путях», давала бы стройное, логичное и непротиворечивое представление о том, как функционирует мозг человека. Но, учение мозга стало синтетическим. «Наддисциплинарный» характер «нейронауки» позволяет делать выводы, касающиеся, в том числе, и отношения человека к восприятию своего «Я», своей личности и своих представлений о свободе воли. «Наддисциплинарный» характер богословия позволяет делать выводы, касающиеся морально-нравственной, этической стороны жизни человека, а также определять ориентиры духовной жизни, в том числе, в вопросах веры.

Вера, направленная на ложный объект, делает верующего уязвимым для соблазнов, когда «непоколебимая» сущность объекта его веры на поверку оказывается ложной, а сам объект веры – частью тварного мира. Где проходит граница мира «пространство-время», определяющая пределы этой или любой иной формы существования материи? Где граница «сотворенного»? Где начинается «непоколебимое»? Пренебрежение Откровением в лице Иисуса Христа ведет к самоубийственному материализму в форме экстремистской тоталитарной диктатуры атеистического толка. Пренебрежение Откровением в лике Природы и личности Человека ведет к догматической деградации, религиозной профанации и папизму. Именно поэтому важно соединение, синтез этих двух направлений познавательной и творческой деятельности человека.

Что же получится в результате этого синтеза? «Проповедники говорят: «Смотри, человек: звезды не сбиваются со своих путей, вся тварь в мире исполняет волю Творца, и только ты, человек, способен совершать свинства! Пойди и научись у Вселенной!». В этом оказывается религиозный смысл, которым эпоха наделяет естествознание».

Совершенно справедливо замечают те, кто говорит, что любящий Бог Отец сотворил нас не для вечных мук и страданий. Это относится как к эсхатологическому, так и к земному аспекту жизни человечества. Ключ к Спасению, во всей полноте смысла этого слова, заключается в распознавании и выработке универсально приемлемой формулировки определенного Закона, применимого к жизни Человека как в этом, так и в ином мире. Кажущаяся очевидность этого Закона, как и его простота, не уменьшают трудности его формулирования. Богословская мысль в эту судьбоносную эпоху призвана сформулировать этот закон, опираясь на твердыню веры и очищая ее от песка «колеблемого».

  

«Иисус говорит им: неужели вы никогда не читали в Писании: камень, который отвергли строители, тот самый сделался главою угла? Это от Господа, и есть дивно в очах наших? Потому сказываю вам, что отнимется от вас Царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды его; и тот, кто упадет на этот камень, разобьется, а на кого он упадет, того раздавит».  (Матф. 21:42-44)

 «Ибо сказано в Писании: вот, Я полагаю в Сионе камень краеугольный, избранный, драгоценный; и верующий в Него не постыдится. Итак Он для вас, верующих, драгоценность, а для неверующих камень, который отвергли строители, но который сделался главою угла, камень претыкания и камень соблазна…» (1Петр. 2:6-7)

Карикатура на злобу дня:

"Необходимость церковно-обрядовой реформы назрела, как никогда..."

Священник в рясе стоит на амвоне и, размахивая кадилом, словно булавой, отбивается от толпы пытающихся взобраться на амвон панков всех мастей (с разноцветными чулками на головах), заполонивших церковь. Над головами панков, плотной толпою стоящих в церкви и жаждущих своей очереди, виднеются таблички с различными названиями панк-групп (скабрезными словосочетаниями на «излюбленную» тему).

Надпись над рисунком (слова священника): «Говорил же я, что нyжнo прaвo кaждeния двyмя кадилaми»!

Профессор МДА А.И. Осипов: О некоторых вопросах современности

Ключ к Спасению

 «Я есмь дверь: кто войдет Мною, тот спасется, и войдет, и выйдет, и пажить найдет». (Ин. 10:9)

«…Трудность, связанная с христианской вестью в сегодняшнем мире — это то, что богословские концепции застыли в непонятных для современного человека формулах. Из всего этого рождается нынешний кризис веры. Необходимо разработать новый метод в богословии. Истина веры не может быть просто перенесена в своих традиционных доктринальных формулах…». - Карл Ранер (1904 - 1984 г.г.)

Христианские богословские концепции, как Православные, так и Католические, застыли в непонятных для современного человека формулах. Традиционные доктринальные формулы составлены на языке позднеантичных представлений о Вселенной и Человеке. Этот язык для подавляющего большинства верующих, не говоря уже об атеистах, не совсем понятен сегодня. В этом кроется причина современного "кризиса веры" и эта проблема актуальна для Христианского мира в целом. Ответом на этот мировоззренческий кризис может быть только соединение современного научного и традиционного духовного знания и время для подобного синтеза пришло.

Речь идет о необходимости раскрытия смысла Откровения в контексте того времени, в котором мы живем, с использованием современного языка мировидения, выросшего и объективно изменившегося за последние две тысячи лет в результате познания окружающей нас природы и человека. Церковь проповедует на языке, на котором формулировалось мировоззрение позднеантичного сознания. Сегодня этот язык устарел. Не Откровение устарело, но средства и формы отображения его содержания, которыми до сих пор пользуется современная богословская мысль и Церковь в своей проповеди. 

Познание Бога идет параллельными путями: с одной стороны, мы познаем Творца через Его Творение, путем познания законов окружающей нас природы, частью которой мы сами являемся. С другой стороны, мы познаем Бога через Его Сына, Иисуса Христа, проникая в смысл и значение того, что Спаситель говорил и делал, чтобы правильно следовать Его заветам. Раннехристианские мыслители использовали накопленные человечеством многовековые знания, чтобы сформулировать открывшуюся им в Иисусе истину. Сегодня христианские мыслители стоят перед такой же задачей. Увидеть смысл Откровения, явленного нам в Иисусе Христе, и передать его, используя также те знания, которые были накоплены человечеством за последнюю тысячу лет.

Сделать это необходимо по той причине, что современный уровень общественного сознания не соответствует давно устаревшим формам богословской мысли.

Имеющиеся у нас сегодня знания объективных законов природы, частью которой мы являемся, открывают нам смысл Откровения в такой мере, в какой Иисус Христос посредством притч открывал его Своим ученикам с учетом их уровня сознания. И эти знания делают неизбежной формулировку Откровения в контексте категориального аппарата, соответствующего нашим современным знаниям, если только мы всерьез доверяем Иисусу как Спасителю и рассматриваем его Личность как Откровение, то есть эмпирическое представление универсальных космических законов бытия в действии в условиях, которые, на первый взгляд, прямо противоречат этим законам и, при определенных обстоятельствах, делают их проявление невозможным.

Мысль современных богословов, жаждущих познать Иисуса Христа, мечется в тесной клетке языка, который ограничен по своим возможностям и делает Откровение для современного сознания не просто не понятным, но превращает его в ребус, в какую-то загадку. Распутать этот клубок противоречий в состоянии только опытные богословы. Но для того, чтобы сформулировать увиденную ими истину в понятных для обывателя образах, сегодняшний богослов вынужден возвращаться к тому, с чего все началось, к самому началу христианской мысли, к самим притчам Иисуса Христа. Оперирующие примитивными и, к тому же, культурологически чуждыми для нас бытовыми реалиями, которые существовали в Палестине более двух тысяч лет назад, эти притчи, тем не менее, оказываются ближе и понятнее современному человеку, чем категории и понятия оккультно-языческого мировоззрения, лежащие в основе доктринальных формулировок христианского мировидения.  Если это несоответствие формулировки Откровения современному уровню сознания сохранится, то первое, что может произойти, это сужение сферы влияния Христианского вероучения на общественное сознание, сведение связи Христианской религии с современной жизнью большей части общества к ритуалу, имеющему значение лишь культурологического характера. Объединяющая и консолидирующая роль Церкви уменьшится. Кроме этого, активизируется внецерковная тенденция антихристианской направленности, использующая потребность общественного сознания в адекватной, рационально аргументированной формулировке основных мировоззренческих принципов, для формирования идеологии, основным содержательным элементом которой является крайне критическое отношение к христианскому мировоззрению вообще. Следует помнить, что потребность общественного сознания в едином мировоззренческом поле, сформированном на основе рациональной аргументации в соответствии с современным уровнем знаний о природе и человеке, является естественной (природной), то есть игнорировать ее нельзя ни в коем случае и никогда. В условиях, когда Христианское вероучение исторически обладает государствообразующей, консолидирующей, силой, единственный способ вдохнуть жизнь в это вероучение и, тем самым, спасти государство от потенциальной дезинтеграции это рационально аргументировать основной элемент христианского богословия – апологетику. Сделать это можно только обращаясь к разуму, используя те знания человечества, истинность которых не вызывает у большинства населения никаких сомнений. 

Исторические события последних двухсот лет ярко свидетельствуют о трагической обратнозависимой взаимосвязи между кризисом веры и государственной целостностью общества, чьи национальные идеалы теснейшим образом связаны с религиозным вероучением. Жизненность вероучения важна для духовного единства нации. Единение возможно лишь на основе разделяемых в обществе мировоззренческих принципов, истинность которых, подтверждается не только рациональной аргументацией, но и реальной животворящей силой, и потому не вызывает ни у кого сомнений. 

Современное общество «исповедует» научное мировоззрение, потому что истинность известных законов природы, открытых человечеством за последние сотни лет, сомнений не вызывает. В плане познания Бога через Его Творение, вера в истинность известных нам законов природы, частью который является сам человек, - это та твердыня, на которой строится первая часть здания нашего мировидения. Вторая часть – это вера в Иисуса Христа, в истинность Его слов и деяний. Соединение этих двух частей позволяет сформулировать послание Иисуса Христа в рамках категориального аппарата наших знаний о законах природы, тем самым сохранив преемственность богословской традиции, с одной стороны, а с другой - обеспечив надежное основание для аргументации морально-нравственных принципов использования научных достижений в будущем.

Неизбежность синтеза научного знания и знания Иисуса Христа для страны, существование которой как мировой сверхдержавы немыслимо без консолидирующего начала Христианства, обусловлена тем, что потребность в едином мировоззренческом пространстве – это объективная реальность, с которой необходимо считаться, а реформирование традиционных богословских доктринальных формул, основанное на рациональной аргументации христианской апологетики, возможно лишь, используя накопленный естественнонаучный опыт.  

История показывает, что использование политтехнологических наработок применительно к Церкви в ущерб естественному консолидирующему влиянию последней в итоге всегда приводит к неизбежной дезинтеграции общества. Рациональный подход, избавленный от нежелательных внешних влияний на развитие отношений власти с Церковью, диктует последовательное и взаимовыгодное сближение научной и богословской мысли.  

Мы стоим на пороге Откровения, которое есть дверь в другой мир. Все сокровища знаний о вселенских законах бытия находятся за этой дверью. Ключом, которым мы откроем эту дверь, является сложенные вместе две части нашего мировоззренческого здания: знание законов природы и знание Иисуса Христа. По отдельности эти части использовать очень опасно, даже самоубийственно для человечества. Но, сложенные вместе, они – ключ к двери, которая ведет в Царство Небесное.