БОГОСЛОВСКАЯ НАУКА

Православное богословие как наука в России отсутствует!

Как известно, сегодня в нашей стране едва только начинают проявляться очертания православной богословской науки. В настоящее время Русская Православная Церковь занимается восстановлением богословской школы на прежнем, дореволюционном, уровне. Уже можно говорить об определенных достигнутых успехах в деле восстановления духовного образования, но само по себе богословское образование не является богословской наукой.

Об этом важно помнить, когда речь заходит об открытии в отдельных высших учебных заведениях кафедры теологии, поскольку многими это воспринимается, как посягательство Церкви на традиционно светский характер государственных учреждений в нашей стране. В основном, споры ведутся вокруг вопроса, насколько необходимо и в какой степени будет востребовано духовное образование в таких учебных заведениях, как, например, Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования Национальный исследовательский ядерный университет «МИФИ» (НИЯУ МИФИ).  Это - первый российский национальный исследовательский университет. Он образован на базе Московского инженерно-физического института 8 апреля 2009 года. Университет состоит из собственно МИФИ и двадцати с лишним обособленных структурных подразделений по всей стране.

Кафедра теологии была открыта в МИФИ в октябре 2012 года. Ее возглавил митрополит Волоколамский Иларион, являющийся председателем Отдела внешних церковных связей, председателем Синодальной библейско-богословской комиссии, ректором Общецерковной аспирантуры и докторантуры имени святых Кирилла и Мефодия.

Кафедра теологии в МИФИ (кафедра № 86) не ориентирована на подготовку теологов! Теологов у нас некому готовить. Как заявил проректор Общецерковной аспирантуры и докторантуры РПЦ протоиерей Владимир Шмалий, курирующий работу кафедры, кафедра теологии в МИФИ является подразделением общегуманитарного блока, которое предлагает студентам ряд курсов по выбору и не вмешивается в работу других кафедр.

Иными словами, Церковь пришла в МИФИ не для того, чтобы осуществлять “насильственное кормление” студентов духовной пищей! Напротив, Церковь пришла в университет, чтобы получить недостающее образование, необходимое для становления православной богословской науки. Церковь пришла в университет, чтобы учиться!

В контексте взаимодействия Церкви и государства, создание кафедры теологии в высших учебных заведениях - это лишь один из аспектов системной организации диалога между богословием и другими научными дисциплинами. К сожалению, этот диалог протекает довольно трудно. Теология (богословие) в современном обществе воспринимается не однозначно. Место православного, как и “инославного”, богословия в современном научном мире оказывается довольно спорным. Иногда выше упомянутый диалог называют диалогом между богословием и наукой, словно сама теология не является наукой, наравне с другими направлениями познавательной деятельности.

Теология зачастую воспринимается как лженаука или, в лучшем случае, как недонаука. Астрология, алхимия, магия считались полноправными науками в свое время. Потом они ушли в сферу народных суеверий и теоретических предрассудков. По мнению многих современных людей, теология постепенно движется в том же направлении, поскольку в современном общественном сознании богословие перестает восприниматься как отражающая реальную действительность система знаний о закономерностях в развитии природы, общества и мышления и о способах планомерного воздействия на окружающий мир.

Как известно, функция науки заключается в выработке и теоретической систематизации знаний о действительности. Непосредственной целью любой науки является описание, объяснение и предсказание процессов и явлений действительности на основе открываемых наукой законов.

Богословие, как и другие направления познавательной деятельности, призвано формировать и развивать наши представления о закономерностях в развитии природы, общества и мышления. Природа, общество и мышление являются объектом изучения для теологии, как и многих других научных дисциплин, которые нам хорошо известны. Такими научными дисциплинами являются, например, физика, химия, биология, антропология, психология, социология, культурология, нейробиология.

Как система знаний о способах планомерного воздействия на окружающий мир, наука включает в себя естественные, общественные, гуманитарные и технические науки. Научный подход к изучению окружающей действительности зародился в древнем мире и в ходе исторического развития наука превратилась в важнейший социальный институт. Как социальный институт, наука выполняет функцию производства, накопления, распространения и использования новых знаний.

В этой связи возникает несколько вопросов к богословию как науке. Какое место сегодня занимает или может занять богословие в таком уникальном социальном институте, как наука? Какой вклад вносит или может внести богословие в развитие системы наших знаний о природе, обществе и мышлении? Какие способы планомерного воздействия на окружающий мир предлагает теология как наука?

Принимая во внимание тот факт, что мы все еще очень мало продвинулись в направлении воссоздания в РПЦ научно-богословской школы и традиций академической научно-богословской работы, ответить на эти вопросы будет довольно сложно. Но от этих ответов зависит ответ на другой вопрос, в частности, поставленный 7 февраля 2000 года на конференции "Православное богословие на пороге третьего тысячелетия": в каком состоянии находится сегодня богословская наука в Русской Православной Церкви?  Как отметил Митрополит Минский и Слуцкий Филарет, Патриарший Экзарх всея Беларуси, Председатель Синодальной Богословской комиссии в своем докладе “Оценка состояния и перспектив развития современного православного богословия”, с этим вопросом связаны и две других темы: какой должна быть богословская наука в Православной Церкви и что конкретно необходимо сделать для ее воссоздания.

Но прежде, чем приступить к рассмотрению этих вопросов, следует еще раз уделить внимание главному вопросу, который невольно напрашивается и напрямую связан с теми несколькими выше приведенными вопросами, обращенными к богословию как науке, а именно - нужна ли, в принципе, теология как наука в 21 веке? Может сам термин “богословская наука” это уже оксюморон? Не является ли стремление возродить теологию попыткой со стороны современных государственных органов управления в России и РПЦ совершить экзистенциальный скачок “назад в будущее”?

По мнению митрополита Тульского и Ефремовского Алексия, которое он озвучил 26 февраля 2013 года в своем приветственном слове к участникам V-ой Международной научно-практической конференции «Православная теология в современной России: основные цели и задачи», теология - это “культурный императив для общества, которое многие десятилетия было насильственно отторгнуто от веры как уникальной сферы человеческого бытия, это, скорее противоядие от распространения в обществе религиозного радикализма, нигилизма, невежества и вседозволенности, приводящих к терроризму, экстремизму, иным социальным потрясениям”.

В этом контексте потребность в богословской науке объясняется необходимостью формирования в общественном сознании духовно-нравственных ориентиров. Преподавание теологии здесь приравнивается к преподаванию “нравственных дисциплин” с учетом национальной и культурной традиции народов, стремящихся “обрести, в том числе, нравственную основу, смысл жизни”.

Утилитарный подход к теологии как “нравственной дисциплине” объясняет, по мнению митрополита, создание в Туле Совета по теологическому образованию и создание кафедры теологии в высших учебных заведениях. Именно такое поверхностное отношение к богословию приводит к мысли, что “диалог между богословием и наукой – одна из важнейших задач как Церкви, так и научного содружества и общества в целом, а значит и взаимодействия Церкви и государства”.

Вместо того, чтобы возрождать и развивать богословие как науку, предложено под видом теологии продолжать привычную образовательную деятельность в рамках того богословского образования, которое, в принципе, богословской наукой не является. При таком поверхностном и безграмотном подходе невозможно говорить о каком бы то ни было "восстановлении" или "возрождении" богословской науки или ее "раскрытии" или "совершенствовании". Если же исходить из того, что в Русской Православной Церкви сегодня нет никакой богословской науки вообще, а есть лишь закосневшее и отсталое богословское образование, и поэтому богословская традиция должна быть воссоздана заново, то всякие разговоры на тему преподавания теологии в высших учебных заведениях с расчетом, что это поможет государственным правоохранительным органам бороться с проявлениями религиозного радикализма, нигилизма и невежества, есть не более, чем очередная уловка чиновников от Церкви создать знакомую нам по советскому периоду видимость работы.

Цель, которую в данном случае преследуют расплодившиеся в последнее время бюрократы РПЦ и аффилированные с ними работники госучреждений, можно сформулировать словами из доклада одного митрополита: “Необходимо скорейшее решение вопроса о внесении теологии в номенклатуру специальностей научных работников, а также разработка и принятие плана организационно-финансового обеспечения теологического вузовского образования”. Особое внимание, скорее всего, уделяется вопросам “организационно-финансового” обеспечения! Финансовое обеспечение, как правило, является основной целью профессиональной деятельности профессиональных бюрократов, в том числе, церковных.

Вопросы, связанные с открытием кафедры теологии в высших учебных заведениях, следует рассматривать не столько с точки зрения преподавания там основ богословия для местных студентов, сколько с точки зрения получения естественно-научных знаний будущими теологами (богословами). Церковь не может жить и развиваться без богословской науки. Без научного подхода Церковь превращается в политтехнологический инструмент государственной системы управления и контроля. В значительной степени упадок отечественной богословской мысли в течение последних нескольких столетий привел РПЦ к деградации и внутреннему духовному распаду. На место этой внутренней духовной пустоты семинаристов 19 - 20 веков пришли марксистские революционные идеи, носители которых, в конце концов, насильственным образом логически завершили четырехвековой процесс разрушения РПЦ как государствообразующего института Российской Империи.

Главная причина разрушения РПЦ - упадок богословия как науки! За время советского периода Россия в исторически кратчайшие сроки превратилась из страны преимущественно аграрной в одну из передовых в научно-техническом плане держав. Богословие как наука за это время практически перестало существовать. Последние двадцать лет ознаменовались стремительным переходом России от так называемого советского общественного уклада к так называемому капиталистическому. “Так называемыми” оба эти общественно-экономические и идеологические системы являются, прежде всего, потому, что многие общественные науки, порожденные информационно-пропагандистской машиной капиталистического мира, за последние двадцать лет пришли в упадок, вслед за самими капиталистическими странами, также переживающими эпоху бурных общественно-политических и экономических перемен.

Перемены, происходящие в развитии общественных отношений как в России, так и в мире в целом, происходят быстрее, чем общественное сознание успевает сформулировать для них приемлемое для больших людских масс идеологическое обоснование. Отсутствует единая мировоззренческая платформа, благодаря которой относительно большие социальные группы могли бы объединиться в своей мировоззренческой оценке происходящих сегодня в разных уголках земли военно-политических, общественных и экономических событий.

В этой ситуации, когда происходит стремительная смена эпох и целые миры и цивилизации прекращают свое существование в относительно короткое время или претерпевают существенные цивилизационные преобразования, единственным наиболее твердым мировоззренческим основанием, на котором большие социокультурные образования сохраняют свою идентичность и продолжают развиваться единым организмом, является традиционная народная (то есть языческая, от древнеславянского слова “языцех” - языки, народы) или религиозная система взглядов и ценностей.

Как правило, народные верования и религиозные взгляды являются наиболее древними элементами мировоззренческих и ценностных установок любого этноса, народа или нации. Эти верования и представления лежат очень глубоко в сознании человечества и составляют одни из наиболее глубоких духовных пластов человеческого опыта. На фоне этих более глубоких мировоззренческих плато современные бурные события выглядят более упорядоченными и предсказуемыми, поскольку основные паттерны развития современных общественных отношений становятся более различимы.

Богословие, если оно соотносится должным образом с современным состоянием и уровнем развития общественного сознания, в том числе в отношении усложнения и систематизации знаний, полученных в процессе изучения окружающей действительности, становится своего рода хранилищем наиболее древних выводов и умозаключений, касающихся законов развития природы, общества и мышления. Богословские положения, как более глубокие и незыблемые слои мировоззренческих установок, приобретают особую ценность в периоды политической нестабильности, но могут быть полезны, и даже незаменимы, только, если они соответствуют современным естественно-научным знаниям.

Богословие может называться наукой, если владеет категориальным аппаратом современного уровня познания окружающей действительности, в том числе, начиная с определенного этапа развития человечества, естественно-научного мировоззрения. В противном случае, богословские взгляды будут восприниматься как сказки и фантазии, не имеющие ничего общего с реальной действительностью. Теология как особый социальный институт ценна своей связью с современной действительностью и утрачивает свою общественную ценность, когда перестает развиваться как наука.

Следовательно, богословская наука нужна, но не как дополнительный инструмент непосредственного информационно-пропагандистского воздействия на отдельные слои населения в плане морально-нравственного воспитания российских граждан. Если подходить к вопросу возрождения и развития теологии с такой точки зрения, то научности в ней будет не больше, чем ее было в немецкой классической философии, английской (буржуазной) политической экономии и французском утопическом социализме. В этом случае новоиспеченную православную богословскую науку ждет та же участь, которая постигла так называемый научный коммунизм.

Теология развивается исключительно как фундаментальная наука, которая стоит выше всяких идеологий, поскольку изучает объективные законы развития природы, общества и мышления. Но здесь мы сталкиваемся с иной трудностью: существуют затруднения в определении самого понятия богословия, в том числе, "святоотеческого богословия". То есть необходимо, для начала, решить более общую задачу определения того, что такое богословие как наука, каков его метод и характерные особенности.

Как было отмечено на конференции "Православное богословие на пороге третьего тысячелетия" 7 февраля 2000 года, не решенными остаются вопросы соотношения богословия и вероучения, значения научной полемики с западной богословской мыслью, а также - значение критической роли богословия в отношении существующих в рамках церковной жизни частных преданий. Последнее особенно важно с точки зрения реализации критической функции богословия в процессе его духовно-интеллектуальной деятельности. Как отмечал в свое докладе митрополит Минский и Слуцкий Филарет, в Церкви “именно богословие выполняет пророческую функцию, напоминая верующим о том, к чему призвал их Господь”.

Восстанавливать богословскую науку необходимо с пересмотра самого определения богословия и отделения чистого, то есть, фундаментального (системного) богословия от тех его произвольных частей, которые относятся к изучению исторического, нравственного и пастырского аспектов развития церкви, вероучения и прикладных аспектов культовой деятельности, в том числе, включающих в себя литургику, гомилетику, катехитику.

Главным свидетельством отсутствия собственно богословской науки в настоящее время выступает, в частности, тот круг вопросов, который оказывается в центре внимания выпускников Московской Духовной Академии. Достаточно взглянуть на список тем кандидатских диссертаций, которые были успешно защищены выпускниками МДА в 2012 году, чтобы понять, что никто не занимается фундаментальными богословскими вопросами. Практически, все десять работ, авторы которых признаны достойными степени кандидата богословия, посвящены чисто историческому аспекту развития церкви, религиозной философии или богословского языка.

Такие же или похожие темы кандидатских диссертаций могли бы выбрать студенты исторического или филологического факультетов любого другого ВУЗа. Исключение составляет наименование темы лишь одной диссертации: “Феномен совести в православном богословии и русской религиозно-философской традиции”, но, скорее всего, уклон в ней сделан в пользу опять-таки истории развития религиозно-философской мысли. Возможно, для подавляющего большинства преподавателей и священнослужителей-выпускников МДА, тот круг проблем, который был затронут ими в процессе обучения, вполне достаточен, но подготовкой настоящих ученых богословов (теологов), по крайней мере, судя по темам кандидатских диссертаций, защищенных в прошлом году, там все еще не занимаются.

Возможно, даже в стенах такого учебного заведения, как МДА, теология не воспринимается в качестве науки в полном смысле этого слова, а ее связь с реалиями настоящего представляется весьма призрачной и далеко не такой важной, как это было принято считать 400-500 лет назад в христианском мире.

В конце 19-го начале 20-го веков, когда в России марксистское учение было еще под запретом, в духовных семинариях спонтанно возникали кружки, где изучали марксистскую теорию, читались лекции на научно-атеистические темы. Опустевшее место в сердцах и умах семинаристов занимала новая вера, вера в марксизм и науку. К концу 20-го века, когда вера была еще под запретом, в высших научно-исследовательских учебных заведениях страны спонтанно возникали кружки, где изучали религию, читали факультативные курсы на религиозно-духовные темы.

Так было и в МИФИ, где, как утверждают его выпускники, философия квантового мира лучше уживается с христианской антропологией, нежели с господствующей в современной науке парадигмой "объективной реальности". Именно в МИФИ, известного своими научными традициями и обилием мыслящих людей, наиболее возможной представляется синергия религиозного и научного подходов к оценке и описанию сегодняшней действительности, а также решению мировоззренческих проблем, лежащих на пересечении физики и теологии. Благодаря присущей МИФИ особой культуре научной мысли, теология способна получить там недостающие ей живительные соки того духа естественно-научного подхода, который может превратить “богословие” в богословскую науку. Как заметил один из выпускников МИФИ, если идея с кафедрой теологии на деле окажется, всего лишь, попыткой чиновников от РПЦ открыть в этом университете новую кафедру "научного коммунизма", то едва ли она там приживется.

Истерия, поднятая вокруг факта открытия кафедры теологии в МИФИ, нагнетается, скорее всего, не из опасения, что богословская мысль подавит творческий настрой мысли научной, а по причине нежелания видеть богословскую мысль ожившей и поднявшейся до уровня богословской науки, благодаря непосредственному влиянию на нее со стороны научной мысли. Между тем, общий результат от взаимного влияния естественно-научной и богословской мысли может превзойти сумму сложенных эффектов и по-настоящему оживить теологию. Суммой этого слияния должна быть именно богословская наука!

Физика и теология подошли к некой критической точке в своем развитии в рамках принятых до недавнего времени соответствующих научной и религиозной парадигм.  Существует множество явлений, на которые как богословы, так и физики просто закрывают глаза, поскольку не в состоянии самостоятельно, то есть в рамках привычной богословской или естественно-научной парадигмы, объяснить эти явления. Ученые-физики, чей авторитет неоспорим и которые не боятся, что их обвинят в причастности к лженауке, позволяют себе говорить об этих проблемах. Ученые-богословы, чей авторитет неоспорим и которые не боятся, что их обвинят в ереси, также позволяют себе говорить на эти темы. Но смещение в мировоззренческой парадигме не возможно без слияния и взаимного обогащения естественных наук, в том числе, физики с ее квантовым миром, с одной стороны и теологии, с другой.

В частности, подобная синергия может позволить продвинуться в познании механизма процесса творения вселенной, приступить к изучению такого важнейшего явления природы как воля человека и осознать всю глубину и сложность характера и свойств материи, времени, человеческого мышления.

Критерии дозволенного и недозволенного в процессе сенсорного и экстрасенсорного общения также получают свое новое смысловое и морально-этическое наполнение, если последовательно рассматривать эти явления в свете нового знания. Это знание является суммой всех знаний, когда-либо полученных человечеством.